Некоторые исторические сведения и сравнительная характеристика полевочьих очагов чумы.
19.10.2016 г.
Некоторые исторические сведения и сравнительная характеристика
полевочьих очагов чумы.
В последние годы практически все природные очаги чумы в нашей стране находятся в состоянии депрессии. Активны лишь горные очаги. Такая же картина наблюдается и на обслуживаемой нами территории. В Прикаспийском песчаном и Дагестанском равнинно-предгорном очагах возбудитель чумы не выделялся с 2004-2005 года. В то же время в Восточно-Кавказском высокогорном очаге чумы полевочьего типа наблюдаются ежегодные эпизоотии.
В своей работе мы решили заглянуть в историю Кавказских высокогорных очагов и провести анализ выделяемых в этих очагах штаммов. Впервые высокогорный очаг в нашей стране был обнаружен осенью 1958 г. на территории Ленинаканского плато (Армянская ССР). Тогда в эпизоотию чумы были вовлечены обыкновенная и общественная полевки, домовая мышь и серый хомячок. Весной 1959 года эпизоотия чумы в этих местах зарегистрирована уже только среди обыкновенной полевки. (Бабенышев и др 1960). В весенне-летний период 1962г. эпизоотия чумы преимущественно среди обыкновенных полевок впервые была обнаружена на склонах Зангизурского хребта и Карабахского нагорья (Армянская ССР и Нахичеванская АССР) (Вартанян и др; Алиев и др 1964). В последующие годы эпизоотии в этих местах регистрировались регулярно и основным источником чумы была признана обыкновенная полевка.
Изолированные штаммы чумного микроба отличались своеобразной вирулентностью для лабораторных животных. По данным Ю.В.Канатова и др. (1961), М.И.Леви и др. (1961), А.А.Вартанян и др. (1964), минимальная летальная доза (Dlm) штаммов из Закавказского высокогорья для белых мышей составляет 10-100 микробных тел (м.т.), тогда как отдельные морские свинки выживают от дозы в 1 млрд м.т. (Туманский и др. 1964).
Проведенные опыты подтвердили, что избирательная вирулентность полевочьих штаммов по отношению к лабораторным животным является стойким свойством (Малафеева, 1965). То есть полевочьи штаммы стабильно вирулентны для белых мышей и слабовирулентны (или авирулентны) для морских свинок. Кроме того, подтверждена избирательная вирулентность «полевочьих штаммов» для различных видов грызунов, что явилось существенным отличием от других известных нам разновидностей чумного микроба. Так, достаточно резистентными к полевочьему штамму оказались малоазиатские и малые суслики, полуденные песчанки, в то время как гребенщиковые песчанки погибали от генерализованной инфекции в первые 7-10 суток.
При заражении подопытных обыкновенных полевок высоковирулентным возбудителем чумы песчаночьей и сусликовой разновидностей бактериемия отмечалось лишь у части особей независимо от вводимой дозы, то есть обыкновенные полевки оказались достаточно резистентными к «чужой» чуме.
Прежде чем приступить к рассмотрению Восточно-Кавказского горного очага считаем необходимым совершить небольшой экскурс в историю его развития. Основанием для изучения горного Дагестана послужили исторические сведения о проявлениях эпидемических вспышек чумы в прошлом.
Известно, что в период с 1772 по 1878 годы эпидемии чумы в Дагестане отмечались не менее 15 раз (Юндин, Суворова 1983). В эти же годы регистрировались вспышки чумы и на восточных склонах Большого Кавказа (Чечня, Ингушетия и др.). В 1815г. в с. Хосрех Кулинского района возникла эпидемия чумы (Уманская, 1841). В 1820г. чума проявилась на «Кулинской площадке», в районе современного с. Кули, расположенного высоко в горах. Чума на людях регистрировалась также в Курахском (1813), Табасаранском (1827) районах, расположенных в стороне от торговых путей, в Агульском, Ахтынском, Рутульском, Ботлихском, Хунзахском, Дахадаевском и др. районах. Особо стоит упомянуть имеющиеся сведения местных жителей о массовых заболеваниях и гибели турецких солдат в многолюдных лагерях, устраиваемых ими на удобных для этого ровных площадках южного и северного склона перевала Кокмадаг во время их похода во внутренний Дагестан в 1918-1920г.г. (Казаков, Асваров 1998).
Таким образом, стало очевидным, что не все случаи проявления чумы в прошлом объясняются заносом возбудителя из неблагополучных территорий (Иран, Турция, Азербайджан). Возникли подозрения о местном происхождении вспышек чумы на восточных слонах Большого Кавказа.
В июле 1977 году при проведении тщательного эпизоотологического обследования в высокогорьях Кулинского и Агульского районов впервые зарегистрированы эпизоотии чумы в поселениях обыкновенных полевок, расположенных в субальпийских и альпийских лугах на высоте 2100-2600 м над уровнем моря. Из полевого материала (полевки обыкновенные и их блохи), добытого между селами Хосрех и Чираг, к осени этого же года уже было изолировано 37 штаммов чумы.
Дальнейший мониторинг и обнаружение возбудителя чумы также в Ахтынском (1977), Буйнакском (1979) районах и Чечне (1980) доказало существование здесь природной очаговости чумы (Абдурахманов, Казаков и др. 1978, Дятлов и др. 1980). Эпизоотия чумы среди обыкновенных полевок, являющихся основным фоновым видом, в Кулинском районе продолжается с момента обнаружения и по сей день. Исследователей поражает изрезанность и хаотичность рельефа, труднодоступность многих участков гор.
Для очага не свойственны разлитые или острые эпизоотии. Здесь характерны мелкоочаговые проявления чумы, приуроченные к небольшим , локальным поселениям основного носителя с вовлечением в процесс второстепенных видов (серые хомячки, водяные полевки). Эпизоотии прослеживаются в течение всего периода обследования, когда высокогорье доступно для наблюдения (с мая по октябрь), протекают вяло, не сопровождаются массовой гибелью зверьков. Для полевок характерно подострое и хроническое течение инфекционного процесса со склонностью к самоизлечению и выработкой впоследствии специфических защитных антител (сохраняются антитела в крови не более 5 месяцев).
Обыкновенная полевка в очагах с невысокой эпидемиологической активностью высоко восприимчива и высоко чувствительна к чуме и часто погибает от чумы до начала выработки антител (как гребенщиковая песчанка). Но на территории со стойкой очаговостью, каковым является Кокмадагский участок, обыкновенная полевка вырабатывает некоторую устойчивость к чуме, поэтому в лаборатории широко использовался серологический метод на поиск иммуноглобулинов к чуме. К сожалению, эффективность РПГА в целом оказалась невысокой. Так, почти за 10 лет наблюдения с 1989 по 1999г.г. на 400 исследованных зверьков пришлась только одна положительная находка.
В очаге полевочьего типа более чувствительны и высокоинформативны бактериологический и биологический методы исследования, широко применяемые нами в лабораторной практике.
За 35 лет изучения очага специалистами станции из разных объектов выделено около 500 штаммов возбудителя чумы. Исследования проводилось по общепринятой методике. За некоторым исключением подавляющее большинство культур были типичными для чумы, и тем не менее отличались от культур изолированных из других очагов.
В отличие от Закавказского горного очага они дополнительно нуждаются в лейцине. Кроме того, основная часть выделенных штаммов в питательных потребностях проявила зависимость от тиамина, а часть – от аргинина и трионина (Джафаров Н.И.). Общей особенностью для полевочьих штаммов является то, что они не продуцируют пестицин I, но у них имеется особый пестицин III.
Таким образом, отличительными особенностями характерными для Восточно-Кавказских штаммов чумы являются:
- питательная потребность в тиамине и лейцине,
- отсутствие способности продукции пестицина I (P-I),
- отсутствие фибринолитической активности,
- способность к денитрификации,
- ферментация рамнозы,
- вирулентность для белых мышей и слабо или авирулентность для морских свинок.
Вместе с тем при лабораторном исследовании полевого материала встречались штаммы с несвойственными для данного очага признаками: продуцирующие пестицин I и нечувствительные к нему, не обладающие пигментообразующей способностью, слабовирулентные для белых мышей и т.д. Какие-то характерные признаки менялись у штаммов, хранящихся в коллекции живых культур станции, спустя какое-то время.
Таким образом, наши наблюдения показывают, что круг признаков, свойственных для данного вида возбудителя не универсален. Попадая в экстремальные условия, возбудитель, адаптируясь, мобилизует все новые и новые специфические механизмы защиты, что, возможно, в конечном итоге находит отражение в изменении генного аппарата микроба.
В заключении хотим напомнить о замечательной работе А.М. Кокушкина (1997). Анализ закономерностей эпидемических проявлений чумы в мире с 7 века до н.э. и до конца ХХ столетия, проведенный им, показал что распространение чумы всегда начиналось в последние годы столетия, резко увеличивалось в первых десятилетиях нового века и достигало максимума к его середине. Болезнь всегда и почти синхронно начиналась с государств, на территории которых имелись природные очаги чумы. На синхронность не влияла отдаленность этих стран друг от друга. Условиями, способствующими длительному укоренению инфекции, были войны, нестабильная социально-экономическая ситуация, скученность населения, плохое питание, блохи в жилье. Такой серьезный вывод не только и не столько настораживает, сколько обязывает противочумную службу активизировать мероприятия по санитарно-профилактической работе, в том числе в тех районах, где в прошлом отмечались заболевания людей чумой. А это значит, что приоритетная задача станции продолжить тщательный эпизоотологический мониторинг наших гор и высокогорья.
Помимо Кулинского и Агульского участков стойкой очаговости, в 2012г. наши зоологи обследовали территорию Дахадаевского (хребет Вархадаг) и Хунзахского районов (Хунзахское плато-хребет Зоногох).
В 2013г. были обследованы территории Докузпаринского района (верховья реки Усухчай), а именно Курушский участок, где в прошлом была выявлена эпизоотия чумы на полевках; северные склоны Самурского хребта в пределах Курахского района; северные склоны хребта Салатау ( Казбековский район).
Одним из таких перспективных участков в поисках чумы является высокогорье Акушинского района, в южной своей части примыкающее к Кулинскому району. Здесь высокогорное плато в окрестностях горы Шунудаг своими ландшафтными особенностями, увлажненностью, растительным и почвенным покровом, влажностью рельефа и другими природными условиями очень схоже с Кокмадагским участком.
Помимо эпизоотологического обследования хребта Шунудаг в нынешнем году, мы планируем обследовать и другие идентичные участки с поселениями основного носителя в ближайшем будущем:
Aндийский перевал и перевал Харами ( Ботлихский район), район Лалоконитль (Ахвахский район), Дюльтидаг в пределах Чародинского района, Джюфудаг Табасаранского района.
Так что работы в плане мониторинга чумы впереди достаточно.
Доклад подготовили: Омаров А.Г., Батырова Б.А.